Что делать, если у ребёнка дислексия?

Родители всегда трепетно относятся к любому диагнозу, который ставят их ребёнку. И один из самых пугающих — дислексия, хотя это даже не болезнь, а скорее особенность работы мозга. Разбираемся, почему не стоит бояться этого слова, и как живут дети с дислексией.

Как выявляют дислексию

Дислексию довольно сложно определить. Есть множество факторов, которые стоит учитывать, но некоторые заметны уже в три года. В первую очередь, иначе работают психомоторные функции. Часто у малышей на это не обращают внимания: они неуклюжие, падают, изучают мир. А вот с 6 лет и далее, в начальной школе, это становится заметно, потому что ребёнок сталкивается с тем, что ему трудно научиться читать. Даже не столько читать, сколько выучить алфавит. Я забила тревогу в 5 лет.

Мы решили, что пойдём в подготовительный класс, и это сыграло нам на руку, потому что иначе я бы до самой школы не узнала, что есть какая-то проблема. Выяснилось, что у нас сын просто не запоминал буквы. Ты ему говоришь: «А», «Б», учитель их рисует, лепит, клеит, но проходит день — и всё по новой. В итоге в подготовительный класс пришли 20 детей и в конце года 19 вышли читающими по слогам, кто-то даже бегло, но мой не читал вообще.

Так я занялась поисками специалиста. Не логопеда, не дефектолога, а именно эксперта в области дислексии, который мог бы её диагностировать. Таких специалистов в Беларуси примерно три человека на всю страну. Да и в целом в СНГ, как мне кажется, ситуация не лучше. Всё дело в том, что это очень специфическое образование, и оно довольно дорогое. Эти люди должны поучиться в Англии.

У нас таких институтов ни в Беларуси, ни в Украине, ни в России точно нет. Знаю только НИЦ детской нейропсихологии им. А.Р. Лурия — вот у них довольно сильная подготовка по дислексии, но и всё. Ни логопеды, ни родители, ни учителя, да, наверное, 90% людей, которые сталкиваются с этой проблемой, ничего о ней не знают.

Это шок и ужас для ребёнка и родителей. Взрослые не понимают, как он будет учиться. У нас же всё школьное образование построено на чтении, а когда ребёнок этого не может… Мы учились читать по-русски 3 года: медленно, по слогам. Сейчас Глебу почти 12 лет, он медленно читает, делает много ошибок, но читает. И всё это благодаря интенсивной подготовке с нейропсихологом.

Эти занятия очень помогли. Потому что нейропсихолог смог подготовить его мозг должным образом. Благодаря такой подготовке учителя в Люксембурге всего за год смогли научить его читать по-немецки. Это какой-то невероятный прогресс. Кстати, сын признаётся, что ему проще читать латинские буквы. Кириллица она вся такая широкая, громоздкая. Вот, например, разницу между «щ» и «ц» Глеб не видит — две там палки или три с хвостиком 🙂

Глеб до сих пор воспринимает многие буквы в виде изображений. Фото из личного архива Марии

Для него вообще некоторые буквы — это картинки до сих пор. Например, «Т» — это молоток, а «Д» — это дом. Дислексиков часто учат читать именно картинками. Если вы им строчку стихотворения зашифруете в рисунках, то он прочитает её без запинки и воспроизведёт. А обычные буквы будет минут 15 мучить. Настолько сильно у них развито образное мышление.

Наш нейропсихолог отговорила нас отдавать его в школу в шесть с половиной лет. Настаивала на том, чтобы он ещё год потратил на подготовку. Так что он у нас остался в саду, но и туда не ходил в общем-то — больше времени проводил со специалистом.

Параллельно мы водили его на плавание, чтобы развивать физически. Это очень важно, потому что у дислексиков часто страдает координация. Им сложно кататься на велосипеде, на лыжах. Обычные дети как — упал два-три раза, потом сел и поехал. А мой и в 12 лет не умеет на велосипеде кататься, хотя у нейротипичных людей, вроде нас с вами, это обычно не вызывает трудностей.

Школа Люксембурга

Так получилось, что в школе в Беларуси мы, по сути, не были. Переехали в Люксембург, когда сыну было восемь с половиной, и его определили здесь в цикл 3.1. То есть он попал в класс по возрасту. Разумеется, мы заранее подготовились: у нас были документы от нейропсихолога с описанием того, какого типа у него дислексия, какие трудности у него могут быть при чтении и письме, и с переведённым на английский язык тестом когнитивных способностей.

В школе немного напряглись — ребёнок трудный, да. И весь первый год мы постоянно посещали всякие комиссии, инспекции, психологов, которые должны были подтвердить, что у Глеба действительно есть дислексия, и подобрать для него программу обучения.

Сын до сих пор изучает языки по индивидуальной программе. У него есть тьюторы, которые сначала учили немецкому, теперь добавился и французский. Он ходит в общий класс на все предметы, кроме языков. То есть математика, наука, физкультура, история, география и т.д. у нас с другими детьми. Но на языковые уроки его забирает тьютор, и тесты он тоже пишет отдельно.

Глеб занимается с тьютором, а тот предоставляет фотоотчеты в виде альбомов. Фото из личного архива Марии

Мне кажется, что в выборе цикла помогла математика. В Беларуси Глеб был на домашнем обучении, мы с ним взяли программу сложнее: я видела, что он тянет, например, математику 2-3-го класса. Так что с математикой у нас всё хорошо. В этом, кстати, и кроется проблема.

У каждого своя особенность. Кто-то прекрасно пишет, но не может читать — это дислексия. Кто-то читает, но совершенно не в состоянии записать текст — это дисграфия. Кто-то прекрасно умеет и то и другое, но ни в какую не воспринимает цифры — дискалькулия. И в каждом из этих блоков всё индивидуально.

Поэтому и сложность заключается в том, чтобы выяснить, как же работает конкретно этот мозг и как заставить его обрабатывать информацию таким способом, который близок людям без отклонений.

К слову, в школе Глеба не мучают прописями, он пишет печатными буквами, потому что не умеет прописными, и учителя решили оставить как есть. Главное, чтобы писал понятно.

В этом большой плюс, потому что у дислексиков часто проблемы с мотивацией. Они не очень хотят делать то, что сложно.

Обычные дети как? Пробует, не получается, пробует, опять не получается. Потом он думает: «Да что же я, совсем бездарь?» И вот так потихоньку осваивает.

У дислексиков наоборот. Их эти неудачи сильно фрустрируют. Глеб может после нескольких попыток «стечь» под парту, у него разболится голова, и он совсем перестанет пытаться. Это, кстати, ещё один признак возможной дислексии: если у ребёнка после 15-20 минут умственной нагрузки болит голова, особенно после чтения, стоит обратить на это внимание.

Слова и фразы мы учим только так. Фото из личного архива Марии

Кто такие дислексики

Я очень рекомендую родителям почитать несколько книг об этом явлении:

• «Пруст и кальмар», Марианна Вульф. Это результат 20 лет исследования дислексии, чтобы помочь людям с нейротипичным мышлением лучше понять, как устроено мышление дислексиков с научной точки зрения.
• «Дар дислексии», Рональд Дейвис. Первая книга о дислексии и методах её коррекции. Метод Дейвиса сегодня широко известен специалистам во всем мире. Сам автор тоже дислексик.
• «Поговорим о дислексии. Личный опыт и научные исследования», Лус Рельо. Книга детально описывает проявления дислексии и способы коррекции.

В «Прусте и кальмаре» звучит интересная мысль о том, что дислексики — это не отклонение от нормы, а тот процент людей, чьи эволюционные процессы в мозгу пошли несколько иным путём. То есть они были всегда, просто раньше их не было заметно, поскольку был низкий процент образованных людей.

Рисунок я подписала ради шутки зеркально, а Глеб подвоха не заметил. Фото из личного архива Марии

Уже в XX веке, когда образование стало доступно каждому, начали замечать дислексичные признаки, которые смогли охарактеризовать и описать научным языком. Современные исследования подтвердили, что дислексики были и раньше: Леонардо Да Винчи, например. Когда изучали его записи, увидели зеркальное письмо и пришли к выводу, что это мог быть один из признаков дислексии.

Глеб, кстати, совсем недавно стал читать нормальным образом: слева направо. До этого ему было всё равно с какой стороны начинать: он мог начать читать справа налево и не чувствовать каких-то проблем. Если ему текст записать зеркально, он прочитает его даже лучше, чем обычный текст.

Это как раз показывает, что люди по-разному считывают информацию: сверху вниз, снизу вверх, справа налево и так далее. Именно поэтому под дислексиков невозможно сделать общую программу обучения. Каждый случай — уникален. Что подходит одному, совершенно не подойдёт второму.

Как Люксембург помогает дислексикам

В Люксембурге вообще удивительная история. В стране тяжело учиться даже обычным детям. Столько языков и нагрузку потянет не каждый. Что говорить, про детей с особенностями. Это при том, что все дислексики абсолютно интеллектуально сохранны, я всегда об этом говорю.

Но в стране есть Ассоциация Великой Герцогини Марии-Терезы по дислексии, которая как раз помогает дислексикам информационно. У них есть адреса и номера специалистов, здесь подскажут, куда пойти и к кому обратиться за помощью.

Интересный факт, принц Луи Люксембургский — дислексик. Собственно, так и родилась ассоциация и поддержка дислексиков на государственном уровне.

Великая Герцогиня Мария-Тереза, как мы шутим, в своё время с сыном намучилась, как и любая другая мама, вот и решила помочь остальным.

При Министерстве образования существует комитет, который называется ESEB. Это комиссия по вопросам детей с особенностями в образовании. Мы как раз через ESEB и проходили. Благодаря документам, полученным ещё в Беларуси, мы прошли комиссию, которая составила на Глеба огромное досье. На его основе и была разработана индивидуальная программа обучения для ребенка. Каждый год нас знакомят с этой программой, которую мы подписываем вместе с мужем.

Что делать родителю ребёнка с дислексией

Любить, беречь и поддерживать своего ребёнка. Он не виноват, что родился таким. И уж тем более, это не в наказание вам. Ему точно так же трудно и страшно, а порой даже больше, чем вам, потому что он, в отличие от вас, ещё ничего об этом мире не знает.

Задача взрослого — бережно и аккуратно провести ребёнка через трудности в жизнь, поддерживая его во всем.

Неспроста же говорят, и наш нейропсихолог повторял, что один из важнейших элементов коррекции любой формы дислексии — ресурсный родитель. Родитель, который готов помогать без осуждения и без ожиданий.

Не нужно зацикливаться на мысли, что ребёнок будет глупым, потому что он не читает книги. Мой тоже не читает книги — он их слушает. На дворе XXI век, способов получать информацию масса. А дислексики вообще отличаются хорошей памятью, образным и творческим мышлением.

Ещё вопрос, который часто тревожит взрослых — кем будет работать ребёнок, когда вырастет. Здесь, конечно, опасения понятны. Чаще всего у дислексиков научный, изобретательский профиль или творческий. Из-за того, что их мозг вынужден преодолевать трудности в простых вещах, они иначе думают, видят пути решения проблемы, которые нам в голову не приходят. Сейчас уже даже появляются вакансии, где требуют от кандидата дислексичного мышления.

Ещё родителю всегда нужно быть погруженным в проблему, не спускать на тормозах. Потому что часто бывает такое, что меняется учитель в школе — меняется подход. Например, Глеб ходил в школу два года, ему все нравилось, а на третий год сменился учитель, и у меня сын месяц просто плакал. «Что случилось, — спрашиваю, а он мне, — на меня учитель орёт».

Оказалось, новый преподаватель проигнорировал особенность Глеба. Она его заставляла писать прописью, читать мелкий шрифт, чего он не может — у него буквы просто сливаются, поэтому ему всегда дают отдельные задания. У него крупные распечатки, которые он переписывает. Иногда мне кажется, что перерисовывает, не особо вдаваясь в подробности :)

Естественно, я не стала это терпеть, написала жалобу в Министерство образования. После этого всё быстро наладилось. Я из тех родителей, которые не позволяют своего ребёнка унижать, абьюзить, даже если речь идёт про учителя.

И главное. Если у вашего ребенка диагностировали дислексию — сядьте и выдохните. Ничего страшного в вашей жизни не произошло!